12.06.2010  Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) как врач духовный. Его богословские труды (по проповедям годового круга)

Доклад протоиерея Олега Митрова, прочитанный 11 июня 2010 г. на второй научно-практической конференции «Духовное и врачебное наследие святителя Луки (Войно-Ясенецкого» в 32-м Центральном военно-морском клиническом госпитале.


Печать

В слове в день памяти своего небесного покровителя св. ап. Луки в 1951 г., владыка сказал: «Святой апостол Павел завещал всем нам: "Подражайте мне, как я Христу". А если надо ему подражать, то, конечно, надо подражать и всем апостолам, ибо все они шли тем же Христовым путем.

 

А я имею счастье носить имя великого апостола и евангелиста Луки. Не должен ли я поэтому ему прежде всего подражать в его великих деяниях? В чем, в чем могу подражать ему? <…> Конечно, в писании Евангелия я не могу ему подражать. А в проповеди могу ли подражать? Да, да! Могу и должен, и считаю своей главной архиерейской обязанностью везде и всюду проповедовать о Христе.

 

Господь Бог сказал пророку Иезекиилю: "Сын человеческий! Я поставил тебя стражем дому Израилеву, и ты будешь слушать слово из уст Моих: и будешь вразумлять их от Меня" (Иез. 3, 17).

 

… я тоже поставлен стражем – стражем Церкви Крымской, ибо на мне лежат апостольские обязанности по отношению ко всем жителям Крыма – должен я везде и всюду проповедовать Евангелие.

 

В Симферополе я делаю это по мере сил своих, и даже не щадя сил. Я много и много проповедовал вам».

 

Это действительно так. До нас дошло около 750 проповедей сказанных святителем Лукой (Войно-Ясенецким). Эти проповеди стенографировали духовные чада владыки, перепечатывали их на пишущей машинке, переплетали в домашних условиях и распространяли среди верующих. Часть этих проповедей, в основном Крымского периода, была издана в настоящее время в различных сборниках.

 

В одном обзоре, конечно, невозможно охватить все это наследие, невозможно даже просто перечислить все темы проповедей святителя Луки, так они разнообразны, так разносторонни его пастырские устремления. Поэтому остановимся лишь на двух циклах – великопостном и пасхальном, тем более что именно они являются вершиной годового богослужебного круга.

 

Великопостный круг, как и положено, начинается с недели о мытаре и фарисее. Владыка Лука обращается к Богу: «О Господи, Господи! Ты живешь на высоте небес и вместе с тем в сердцах смиренных и сокрушенных. Они дороги Тебе, Ты любишь их, Ты считаешь их детьми Своими. Ты посылаешь в безмерном изобилии благодать Твою им, ибо так Ты говоришь: "...вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим" (Ис. 66, 2).

 

Только на них призирает, а гордым Бог противится, и только смиренным дает благодать. Тем противится, говорит пророк, которые не смирились пред Его безмерным величием, которые отвергают Его покров, Его промысл, которые говорят: мы не дети, сами найдем пути жизни. Не будем ни пред кем преклоняться, ибо мы не рабы.

 

Не рабы?! О нет! Рабы они, жалкие рабы: рабы гордости и тщеславия, рабы похотей плоти, рабы страстей.

 

С ними нет Бога, ибо Он живет только с сокрушенными и смиренными и только им подает Свою благодать.

 

А гордых, превозносящихся, Господь не слышит никогда, никогда, сколько бы ни молились Ему; не слышит, как не слышал гордого фарисея.…

 

Ведь все святые, великие святые считали себя грешниками и недостойными пред Богом – искренне, искренне считали себя такими. Ибо они постоянно рассматривали сердце свое и видели в нем зоркими глазами своими всякую, даже самую малую нечистоту, и ужасались, если находили такую нечистоту. Искали – и смирялись пред Богом искренне и считали себя грешниками и недостойными.

 

Кто был более свят, более превознесен Богом, кто был величайшим святителем, если не блаженный отец наш Иоанн Златоуст? А каждый вечер читаем в удивительной молитве его такие слова: "Помяни мя, грешного раба Твоего, студного и нечистого, во Царствии Твоем". <…>

 

Если на каждой молитве будем всегда вспоминать о грехах и если, произнося великую молитву Иисусову: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного", будем сейчас же, сейчас же вспоминать и неуклонно в уме держать все грехи наши, а особенно самые тяжкие, самые мерзкие грехи, если будем неуклонно помнить о грехах своих, то мало-помалу начнут из глаз наших капать слезы покаяния. А когда даст Господь эти слезы, тогда придет и святое смирение, царица всех добродетелей».

 

В прощеное воскресенье, последний день перед началом Великого поста, владыка так наставлял своих чад: «Теперь, как знаете вы сами, над нашим постом многие смеются, теперь пост отвергнут и забыт миллионами русских людей. А было ли так в старину? О нет, о нет! Тогда было совсем иначе: тогда весь народ постился во все посты, в среды и пятницы; тогда древние русские благочестивые цари подавали народу пример, не пропуская ни одного богослужения, соблюдая строго все посты. Тогда детям с самых малых лет внушали необходимость поста и, наставляемые таким добрым наставлением, относились они с великим уважением к посту и от младых ногтей приучались поститься.

 

Теперь не так, совсем не так. Но надо, чтобы хоть в нашей христианской общине, в малом стаде Христовом, сохранилось это глубокое уважение к посту, чтобы хоть мы постились, подавая пример тем, кто пост отвергает».

 

В середине поста, в проповеди на Крестопоклонной неделе, владыка говорит о скорбях: «Скорби – это удел всех христиан. Вы спросите, разве только христиане скорбят, разве не терпят скорбей, всяких несчастий и горестей, разве не льют слез и люди мира сего, отвергающие путь Христов?

 

Да, конечно, скорби неизбежны и им, но велика разница и ценность в очах Божиих скорбей наших, слез наших и слез и скорбей тех, кто живет без Бога, ибо они терпят свои скорби не добровольно, а только потому, что они не могут никак отделаться от них. Терпят они скорби часто с проклятиями и ропотом, а мы, христиане, должны нести свои скорби, скорби, связанные с именем Христовым, совсем не так, с великой покорностью воле Божьей, с благодарением Богу за все, что случается с нами – и за доброе, и за тяжелое, и за горести, и за все скорби наши.

 

Несем мы наши скорби добровольно, ибо, если бы отверглись от Христа, избавились бы от большинства скорбей, а так как не отрекаемся, добровольно несем их, и Бог благословит нас на страдания наши, ибо велика ценность наших страданий, наших слез в очах Божиих.

 

Как стараются избавиться от скорбей люди мирские, вы знаете это: они заливают свое горе, свои скорби вином и водкой, одурманиваются табаком и даже наркотиками.

 

А разве достойно это нас, христиан? Разве не в высшей степени низменно успокаивать голос совести своей вином, табаком? О, это глубоко, глубоко недостойно, и не дай Бог, чтобы кто-нибудь из вас когда-нибудь прибегал к этому богопротивному средству заглушения совести своей.

 

Ищут люди мирские утешения в скорбях своих, и когда не находят, тогда стараются забыть о них: ищут развлечений, занимаются гуляньем, ходят друг к другу в гости и пустословят.

 

Этого да не будет с вами никогда, ибо христиане не должны заглушать голос совести своей, а наоборот, чутко прислушиваться к нему.

 

Ищут заглушения скорбей своих в дружбе, и особенно в древнем мире высоко ценили дружбу. А разве не знаете, как ненадежна эта опора на людей, а не на Бога?

 

Ищут люди, более высоко стоящие в духовном отношении, забвения своих скорбей, своих мучений в напряженном труде, в работе. Это, конечно, средство облегчения скорбей неизмеримо высшее, чем заливание их вином, чем развлечения, танцы и гулянья. Труд на время заглушает скорбь, но трудиться непрерывно нельзя, а когда кончается труд, начинает обличать голос совести, опять восстают тяжкие скорби. Трудом не достигнешь желаемого.

 

Самое высшее, в чем находят облегчение – взаимная любовь: любовь супругов, любовь родителей к детям, любовь к людям, достойным любви.

 

Всякая любовь благословенна, благословенна и эта любовь, но это начальная, низшая форма любви, ибо от любви супружеской, путем научения в ней, должны мы возвыситься до гораздо более высокой любви ко всем людям, ко всем несчастным, к страдающим: от нее еще возвыситься до третьей степени любви – любви Божественной, любви к Самому Богу. Вот видите, пока не достигнут люди любви ко всем, любви Божественной, невелико значение и любви только к близким.

 

Ни в чем и нигде не найти утешения в скорби для тех, кто ищет его не там, где следует. Да, это так: не находят его и не найдут. <…>

 

Вникните в слова св. апостола Павла и запомните их: "Благословен Бог …, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих!" (2 Кор. 1, 3-4).

 

Свидетельствую, всем сердцем свидетельствую пред вами глубокую истинность этих слов Павловых, свидетельствую по собственному опыту, ибо меня утешил Господь в великой скорби моей.

 

Могу сказать, что по мере того, как будут умножаться у вас скорби Христовы, будет умножаться и утешение Христово. Запомните же, запомните: по мере умножения скорбей умножится и утешение ваше.

 

Только Христос нас может утешить, только у Него будем искать утешения, только крестом Христовым будем отгонять малодушие, скорбь и ропот».

 

В Великую Пятницу, перед вынесенной плащаницей, владыка говорит о Божественной любви к грешному и окаянному роду человеческому: «… Вот пред вами плащаница с телом Иисусовым… О Господи наш, Господи! Что же это такое? Как могло это случиться?! <…>

 

Он добровольно, добровольно – запомните на всю жизнь это слово – совершенно добровольно претерпел страшную казнь, отдал жизнь свою за жизнь мира на кресте.

 

Скажите, когда это было до Христа? … Когда бывало, чтобы шел человек добровольно на смерть? Это было после Христа, было со многими мучениками Христовыми, но до Христа никогда, никогда не было. <…>

 

… Зачем … Господь и Бог наш Иисус Христос претерпел такую страшную казнь? Ответ на это находим в 3-й главе Евангелия от Иоанна, в беседе Христа с Никодимом; там читаем такие слова: "Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3, 16).

 

Итак, любовь, любовь безграничная, любовь безмерная, как бездонный океан, любовь Божественная, сострадание Божественное к гибели всего человечества были причиной того, что добровольно отдал Себя на страшную смерть Сын Божий, Христос Бог наш.

 

Он явил крестом Своим такую безмерную, такую безграничную любовь, какой никто – никто не мог и помыслить. Ибо любовь, Божественная любовь подвигла Его на то, что сделал Он.

 

Итак, любовь к нам, окаянным, к нам, негодным, к нам, погибающим, побудила Спасителя нашего претерпеть страшные муки Голгофские. Только ли любовь? Нет, не только, ибо еще древний пророк Исаия за 700 лет до Рождества Христова писал о Нем так, как будто бы был Его современником, как будто видел и знал все важнейшие события жизни Иисуса, и сказал: "Наказание мира нашего на Нем. Язвами Его мы исцелехом".

 

Итак, с одной стороны – безмерная любовь Божия, а с другой стороны – и правосудие Божие.

 

Так бездонная пучина грехов, которые сотворены до пришествия Христа и которые творятся после пришествия Его, не могут остаться безнаказанными.

 

Нельзя, нельзя оставить безнаказанными все мерзости, жестокости, подлости, убийства, прелюбодеяние, всю нечистоту рода человеческого.

 

Надо было, чтобы эти грехи были искуплены непостижимым для нас образом.

 

Бог, Троичный в Лицах, в предвечном Своем Совете нашел средство к тому, чтобы не остались безнаказанными грехи мира: Он возложил их на Сына Своего, на Господа Иисуса Христа. "И Он понес грехи наши и мучим был за беззакония наши".

 

О, как понять, как постигнуть это? Это страшно, этого постигнуть нельзя, это одна из величайших тайн Божиих. И никогда ум человеческий не сможет понять, почему и как надо было, чтобы за грехи мира так страшно изъязвлен был Христос Сын Божий».

 

В слове в неделю Фомину владыка Лука выступает как апологет Христова Воскресения, использующий в этих целях не только слова Нового Завета, но широко известные и абсолютно бесспорные исторические факты: «Трудно, трудно, до крайности трудно было святым апостолам поверить тому, что воскрес Господь Иисус Христос.

 

Слова мироносиц, принесших им эту весть, они сочли ложью.

 

Когда пошли они в Галилею, в гору, как повелел им Иисус, и увидели Его, то некоторые поклонились Ему, а другие стояли как окаменевшие и не верили глазам своим.

 

Когда явился им всем в горнице Иерусалимской Иисус, то они думали, что видят призрак.

 

Тяжелее всего было неверие апостола Фомы, которому нужно было вложить персты свои в язвы от гвоздей на руках и ногах Спасителя и руку свою в ребра Его.

 

Почему с таким трудом верили апостолы даже глазам своим? Ведь они были свидетелями воскрешения Господом Иисусом сына Наинской вдовы, дочери Иаира и даже четверодневного Лазаря.

 

Но ведь это были деяния величайшего Чудотворца, и не своею силою воскресали умершие, а поверить в возможность того, чтобы мертвое тело человеческое могло воскреснуть само собою, своею силою было неизмеримо труднее.

 

Итак, крайне трудно было апостолам Христовым поверить даже глазам своим.

 

А нам, никогда не видевшим ни живого, ни воскресшего Иисуса, труднее ли, или легче поверить тому, что читаем в Евангелии и в писаниях святых апостолов? О, конечно, легче, гораздо легче, ибо множество исторических фактов и событий с несомненностью убеждают вас в истинности воскресения Христова.

 

Что сказать о том, что проповедь неученых галилейских рыбаков и их преемников в течение немногих веков покорила весь тогдашний мир, не только культурных греков и римлян, но и полудиких германцев, галлов, англов и нанесла смертельный удар язычеству?

 

Возможно ли это было бы, если бы не воскрес Христос? Не издевательством ли встречали бы повсюду проповедь о Распятом, как Сыне Божием?

 

Мыслимо ли было бы, чтобы десятки тысяч святых мучеников шли на страшнейшие истязания и лютую смерть, если бы всем сердцем не веровали бы в Воскресение Христово и не пламенели бы любовью к Победителю смерти?

 

Возможны ли были бы тягчайшие подвиги поста и молитвы бесчисленных отшельников и монахов ради познания Господа Иисуса Христа и стяжания ума Христова?

 

Миллионы и миллионы людей всех возрастов и полов были подлинными христианами, особенно в первые четырнадцать веков от Рождества Христова».

 

В другой проповеди пасхального периода владыка Лука развивает эту тему: «Пред двенадцатью галилейскими рыбаками стояла, казалось бы, невозможная задача выйти на неравную борьбу с целым языческим миром, с могучей Римской империей, с Грецией, давшей миру великих философов. И эту задачу, к изумлению всего мира, они победоносно исполнили и водрузили над новым миром крест Христов.

 

Так исполнилось великое обещание Спасителя: "И се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века".

 

В Неделю святых жен-мироносиц владыка Лука говорит: «Чем заслужили они такую честь, почему прославляет их Церковь Святая? Потому что сияют они для всех вас, женщин, святым и недосягаемым по высоте примером того, чем должны быть все женщины.

 

Честью великой чтит Святая Церковь святых мироносиц за их несказанную любовь ко Христу, ибо всецело предали они сердца свои Господу Иисусу.

 

Чтит их за то, что они всем, чем могли, служили Ему: служили имением своим, служили женскими заботами, они удовлетворяли все Его бытовые нужды. И подали всем вам, женщинам, пример того, как должны вы всем сердцем любить Господа Иисуса и служить Ему.

 

А чем будете служить? Служить будете не Ему лично, как служили святые мироносицы, ибо нет Его теперь с нами, а служить Ему будете в лице меньших братьев Его, всех несчастных, нищих, обездоленных, угнетенных, всех нуждающихся в милосердии вашем.

 

Итак, святых жен-мироносиц воздвиг Христос пред вами, христианами, как великий пример для подражания».

 

В конце этой проповеди ярко проявился характер самого проповедника. Обличив грехи лжи и фальши, так свойственные современным людям, владыка говорит:

 

«… очень многие женщины любят фальшь, любят украшать себя дорогими нарядами, различными украшениями. <…> О как надо помнить вам, что чистым, богобоязненным житием, кротостью духа, без всяких украшений, без раскрашивания лица можно изменить сердца мужей ваших, подвигнуть их на путь христианской жизни.

 

О как это верно! О как это истинно!

 

А потому как же маловажно подкрашивание губ, подведение бровей – это фальшь, фальшь, фальшь!

 

А фальшь это ложь, а ложь омерзительна.

 

Да не фальшивит же никто из вас. Да будете все чисты.
Да будет украшением всех вас сокровенный сердца человек.
Ну вот, огорчил я вас, обличая... Простите мне, простите!

Я и сам грешен, а вас обличаю...

 

Но что же делать! Господь меня поставил на такой пост, что должен я руководить вас по пути спасения, должен и огорчать вас, а не только хвалить.

 

А пока скажу вам: да будете все вы, мои любимые, искренно любимые, благочестивые, – да будете так чисты, как были чисты святые жены-мироносицы».

 

О впечатлении, производимом на слушателей этих проповедей, свидетельствует священник-очевидец: «Весь храм замер в ожидании. И вот раскрылись уста проповедника <…> Каждое слово исходило из глубины сердца, исполнено было глубокой веры и преданности воле Божией. Со всех сторон храма доносились плач и тихие рыдания. Слова архипастыря падали, как спелые зерна, и глубоко проникали в сердца слушателей. Каждый чувствовал себя обновленным после проповеди такой силы духа и веры».

 

Начав с выдержки из проповеди в день памяти св. ап. Луки, хочу закончить другими словами владыки Луки, сказанными в тот же день спустя семь лет: «…по слову Христову: "…всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную" (Мф. 19, 29).

 

Тридцать лет хранит моя первая Ташкентская паства свою любовь ко мне; изливает потоки любви и моя бывшая Тамбовская паства; и великим теплом чистой любви согреваете мою старость вы, дорогие мои, моя последняя паства.

 

Не могу молчать и о другой любви, которой благословил меня Господь Бог.

 

Радостно коснулось сердца моего слово апостола Павла, назвавшего апостола и Евангелиста Луку "врачом возлюбленным" (Кол. 4, 14) в ныне слышанном вами послании к Колоссянам.

 

И меня сподобил Господь Бог быть врачом возлюбленным для множества спасенных мною от смерти и избавленных от страданий, а особенно для раненых во вторую мировую войну, когда я, епископ, возглавлял всю хирургическую работу Красноярского эвакогоспиталя 15-15.

 

Светом любви и радости озарялись палаты этого госпиталя, когда входил я в них; высоко поднятыми ногами и руками, исцеленными мною, салютовали мне страдальцы за родину. Это незабываемо, ибо это чистые излияния любви.

 

Да сподобит же и всех вас, дорогие мои, Господь Бог любви всех ближних ваших за ваши добрые дела, за любовь вашу к ним.

 

Аминь».